Глава 12



Толкование на послание к Колоссянам / святитель Иоанн Златоуст / Глава 12



Кол.4:12–13. Приветствует вас Епафрас ваш, раб Иисуса Христа, всегда подвизающийся за вас в молитвах, чтобы вы пребыли совершенны и исполнены всем, что угодно Богу. Свидетельствую о нем, что он имеет великую ревность и заботу о вас и о находящихся в Лаодикии и Иераполе.

Павел – образец всех добродетелей. – Развратные женщины на брачных торжествах. – Каковы должны быть браки.

1. И в начале послания (апостол) рекомендует этого человека со стороны любви; а о любви свидетельствует и то, что, в похвалу ему, сказал он сначала: «Который и известил нас, – говорит, – о вашей любви в духе» (Кол. 1:8). О любви также свидетельствует и любовь к нему возбуждает и то еще, что он молится за них. А рекомендует его он с целью споспешествовать его проповеди, – потому что, когда наставник человек почтенный, то это полезно и для учеников, и опять же словами: "вас" внушается им то, что они должны гордиться таким человеком, тем, что из них выходить такие люди. "Всегда, – говорит, – подвизающийся за вас в молитвах». Но просто сказал: который молится, но – «подвизающийся», с трепетом и страхом. «Свидетельствую о нем, – говорит, – что он имеет великую ревность и заботу о вас». Достоверный свидетель! «Что он имеет, – говорит, – великую ревность и заботу о вас», т. е. что он вас пламенно любит, что имеет к вам сильную привязанность. «И о находящихся в Лаодикии, – говорит, – и Иераполе». И этим его рекомендует. Но откуда они могли это знать? Конечно, они могли слышать; но достоверно узнали, когда стали читать это послание: «Распорядитесь, – говорит он, – чтобы оно было прочитано и в Лаодикийской церкви» (Кол. 4:16). «Чтобы вы пребыли, – говорит, – совершенны». Здесь он в одно и то же время и обличает их, и слегка убеждает, и подает им совет. Ведь возможно и быть совершенным, и не стоять, когда кто знает все, а между тем еще колеблется. Возможно и не быть совершенным и стоять, когда кто знает только часть, а стоит, хоть и нетвердо. Но он желает и того и другого, «чтобы вы пребыли (ίνα στητέ – да станете), – говорит, – совершенны». Посмотри, как он снова напомнил им слово об ангелах, и о жизни. «И исполнены, – говорит, – всем, что угодно Богу». Недостаточно – исполнять лишь волю (Божью). Вполне узнавший (волю Божью) не допустит, чтобы у него была другая воля; иначе он не вполне узнал ее. «Свидетельствую, – говорит, – о нем, что он имеет великую ревность». "Ревность", да еще "великую"; тут каждое слово имеет вес; так и о себе в послании к коринфянам он говорит: «Ибо я ревную о вас ревностью Божьей» (2Кор. 11:2).

«Приветствует вас Лука, врач возлюбленный» (Кол. 4:14). Это – евангелист. Он ставит его после (Епафраса), не унижая его этим, а только возвышает Епафраса. Конечно, были ведь и другие, которые носили это же имя. "И Димас". Сказав: «Приветствует вас Лука, врач», прибавил: «возлюбленный». И это – немаловажная похвала, а напротив слишком большая – быть возлюбленным Павла.

«Приветствуйте братьев в Лаодикии, и Нимфана, и домашнюю церковь его» (Кол. 4:15). Посмотри, как он их сближает, как привязывает их друг к другу: он не только посылает им с этой целью свой привет, но и ведет с ними переписку. А потом еще он показывает расположение свое (к Нимфану) тем, что обращается к нему особо. Делает же это не без намерения, но чтобы и в других пробудить соревнование: ведь что-нибудь да значит, когда отличают кого от других. Между тем посмотри, – из слов его видно, что это был человек знаменитый, так как дом его служил церковью. «Когда это послание прочитано будет у вас, то распорядитесь, чтобы оно было прочитано и в Лаодикийской церкви» (Кол. 4:16). Мне кажется, что здесь было написано что-нибудь такое, что нужно было слышать и этим (лаодикийцам) и для них отсюда проистекала тем большая польза, когда из обличения, направленного против других, они узнавали свои собственные недостатки. «А то, которое из Лаодикии, прочитайте и вы» (Кол. 4:16). Некоторые утверждают, что (здесь разумеется) не послание Павла к ним (лаодикийцам), а их послание к Павлу; и самом деле, он не сказал: написанное к лаодикийцам, а говорит: «Скажите Архиппу: смотри, чтобы тебе исполнить служение, которое ты принял в Господе» (Кол. 4:17). Зачем он не пишет к нему? Вероятно в этом не было нужды, а нужно было только одно легкое напоминание, чтобы он был ревностнее. «Приветствие моей рукой, Павловой» (Кол. 4:18). Вот доказательство близости и приязни, – что они, видя его письма, питали к ним какое-то особенное чувство. «Помните мои узы» (Кол. 4:18). О, какое утешение! Этого было довольно, чтобы заставить их делать все, что угодно, чтобы вдохнуть в них благородную решимость на все подвиги; и не только это придавало им мужества, но и теснее соединяло их между собою. «Благодать со всеми вами. Аминь» (Кол. 4:18).

2. Большая похвала, – даже больше всякой другой похвалы, – что он об Епафрасе выражается таким образом: «Приветствует вас раб Иисуса Христа». Он называет его еще служителем их, подобно тому, как и самого себя называет служителем Церкви, когда говорит: «Которой сделался я служителем» (Кол. 1:25). В это же достоинство он возводит и этого человека: выше он называл его сорабом, здесь – рабом. «Приветствует вас», говорит. Как будто он беседует с матерью и говорит ей: ведь от твоей утробы! Но эта похвала могла породить зависть. Поэтому он рекомендует его не с этой только стороны, а и со стороны того, что относилось уже собственно к ним. И там он устраняет зависть, и здесь. "Всегда, – говорит, – подвизающийся за вас»: не теперь только у нас – чтобы показать себя, и не у вас только – чтобы показать себя вам. Сказав: «подвизающийся»; он выразил этим особенное усердие (Епафраса). Затем, чтобы не показалось кому, будто он им льстит, – он присовокупил: «что он имеет великую ревность и заботу о вас и о находящихся в Лаодикии и Иераполе». Равным образом и слова: «чтобы вы пребыли совершенны» также не заключают в себе нисколько лести, а напротив, как нельзя более естественны в устах достопочтенного наставника. "Исполнены, – говорит, – и совершенны». Первое он дал им (т. е. исполнил их познаниями веры), а последнего (совершенства), по его словам, у них недостает еще. И не сказал: чтобы вы не колебались, но: чтобы стояли.

Между тем приветствия, получаемые ими от многих, успокаивали их уверенностью, что о них помнят не только свои люди, из числа их же самих, но и другие. «Скажите Архиппу: смотри, чтобы тебе исполнить служение, которое ты принял в Господе» (Кол. 4:18). Он подчиняет их ему. Они уже не могли более жаловаться на него, зачем он обличает их, когда сами все приняли: ведь это неправильно, если ученики судят о своем учителе. Чтобы заградить им уста, он и пишет это. «Скажите Архиппу, – говорит, – смотри" (βλέπε, смотри). Это слово всегда заключает в себе предостережение, – как напр., говорится: «берегитесь псов» (Флп. 3:2); «Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас» (Кол. 2:8); «Берегитесь однако же, чтобы эта свобода ваша не послужила соблазном для немощных» (1Кор. 8:9); и вообще всегда так говорят, когда предостерегают. "Смотри, – говорит, – чтобы тебе исполнить служение, которое ты принял в Господе». Не позволяет ему быть господином, как и о себе сказал: «ибо если делаю это добровольно, то буду иметь награду; а если недобровольно, то исполняю только вверенное мне служение» (1Кор. 9:17). «Чтобы тебе исполнить служение», – постоянно прилагая свое старание. «Которое ты принял в Господе». Вот опять – "в Господе" значит то же, что – через Господа. Он, то есть, возложил на тебя эту обязанность, а не мы. И их он подчиняет ему, показывая, что он дан им самим Богом. «Помните мои узы. Благодать со всеми вами. Аминь». Он уничтожил страх. Если учитель и в узах, – за то благодать его разрешает. И это дело благодати, – что она попустила ему сделаться узником. Послушай, как говорит Лука: апостолы возвратились «радуясь, что за имя Господа Иисуса удостоились принять бесчестие» (Деян. 5:41). И действительно, чтобы принять (за Христа) бесчестие и узы, – этого нужно еще сподобиться. Если тот, у кого есть любимый человек, считает находкой для себя – потерпеть что-нибудь из-за него, то тем большее (счастье страдать) за Христа.

Не будем же досадовать на оскорбления за Христа, но будем и мы вспоминать узы Павловы, – пусть это (воспоминание) будет служить для нас ободрением. Положим, например, – ты убеждаешь кого-нибудь подавать бедным Христа ради: напомни этим (людям) узы Павловы, скажи им, что вот мы с тобою – люди несчастные, если он предал свое тело узам ради Его (Христа), а ты не хочешь поделиться и пищей. Или ты уже стал велик по своим делам? Вспомни узы Павловы, вспомни, что ты не потерпел еще ничего подобного, – и ты перестанешь превозноситься. тебе захотелось того, что имеет твой ближний? Вспомни узы Павловы, и ты увидишь, какая тут несообразность, – когда он в несчастии, а ты живешь в свое удовольствие. Но все-таки тебе сильно хочется удовольствий? Так приведи же себе на память темницу Павлову. Ты ученик его, ты – соратник его. Есть ли тут здравый смысл – когда твой соратник в узах, а ты наслаждаешься удовольствиями? Или тебя постигло огорчение, ты считаешь себя покинутым? Послушай слов Павловых, и ты увидишь, что терпеть огорчения еще не значит быть покинутым. Тебе желательно носить шелковое платье? Вспомни узы Павловы, и все это тебе покажется презреннее самого грязного рубища. Ты хочешь надеть золотые украшения? Приведи на память узы Павловы, и тогда покажется тебе, что все это нисколько не лучше старой веревки. Или ты захотела убрать свои волосы и казаться красавицей? Подумай о том, какой жалкий вид имел Павел в темнице, и поверь, – ты воспламенишься (любовью) к той красоте, а эту будешь считать крайним безобразием и тяжело будешь вздыхать об этих вожделенных узах. Хочешь подкрасить себя притираниями, румянами и еще чем-нибудь в этом роде? Подумай об его слезах: три года, день и ночь, он плакал беспрестанно. Вот этим украшением лучше укрась свои щеки; эти слезы придадут им блестящую красоту. Я не требую, чтобы ты плакала о других, – хотелось бы правда и этого, но это превышает твои силы, – по крайней мере прошу тебя плакать о своих грехах. Ты приказала связать своего слугу, ты разгневалась, разгорячилась? Вспомни об узах Павловых, и у тебя в ту же минуту пройдет гнев. Припомни только, что мы сами принадлежим к числу связанных, а не тех, которые вяжут, – к числу сокрушенных сердцем, а не тех, которые приводят в сокрушение. Ты слишком развеселилась, расхохоталась? Приведи себе на мысль его рыдания и вздохни; эти слезы сделают тебя несравненно прекраснее. Увидала пирующих и пляшущих? Вспомни его слезы: какой источник выпустил из себя столько потоков, сколько эти глаза – слез? Помните, говорит он, мои слезы, подобно тому, как здесь – узы (Деян. 20:31). И справедливо он сказал им это, когда призвал их из Эфеса в Милет. Он говорил с наставниками: от тех требовал он того, чтобы они собирали (верующих), а от этих только, чтобы переносили опасности.

3. Какой источник ты хотел бы сравнить с этими слезами? Тот, который был в раю и орошал всю землю? Но между тем и другим нет никакого сравнения, потому что этот источник слез напоял души, а не землю. Если бы кто показал нам Павла плачущего и вздыхающего, то не правда ли, что гораздо приятнее было бы смотреть на него, чем на бесчисленный сонм (людей), украшенных блестящими венцами? Не говорю уже о вас; но если бы даже кто привел из театра, прямо со сцены какого-нибудь самого необузданного человека, воспламененного до безумия плотской любовью, и показал ему непорочную девицу в самом цвете лет, которая превосходит своих сверстниц и красотой лица, и стройностью прочих частей, и другими достоинствами, которая имеет взор нежный и томный, слегка углубленный, слегка рассеянный, взор влажный, кроткий, ясный, улыбающийся, полный робкой стыдливости и вместе великой прелести, взор, увенчанный сверху и снизу темными ресницами, – показал бы девицу что называется с душой, у которой ясное чело, а ланита под челом с розовым оттенком, которая стройна, точно вытесанная из мрамора, – а потом показал бы мне Павла в слезах, – я оставил бы ее и бросился бы смотреть на него, так как в его глазах сияла бы духовная красота. Та красота приводит души молодых людей в восторг, воспламеняет их, сжигает, а эта напротив укрощает; кто смотрит в глаза этого человека, тот делает глаз своей души прекраснее, укрощает чрево, исполняется любомудрия, становится человеком в высшей степени сострадательным, и может смягчить даже адамантовое сердце. Этими слезами орошается Церковь, ими возращаются души. Будь огонь, даже чувственный и плотской, эти слезы могут погасить его, эти слезы погашают разожженные стрелы лукавого. Так будем же вспоминать об его слезах, и тогда все в настоящей жизни покажется нам смешным.

Эти слезы ублажал Христос, когда говорил: блаженны плачущие, блаженны рыдающие, потому что они будут смяться. Эти слезы проливал Исайя, проливал и Иеремия; один говорил: «оставьте меня, я буду плакать горько» (Ис. 22:4), а другой взывал: «О, кто даст голове моей воду и глазам моим – источник слез» (Иер. 9:1)? – как будто естественного (источника) было мало. Нет ничего сладостнее этих слез; он приятнее всякого смеха. Пусть же будет известно тем, которые проливают слезы, как много утешения в них заключается. Мы не должны считать их чем-нибудь для себя неприятным, а, напротив, крайне желательным. Будем же вспоминать эти слезы, эти узы, не для того, чтобы другие грешили, а для того, чтобы нам, чувствовать сокрушение при вид их грехов. Может быть, эти слезы текли отчасти и вследствие уз: чувствовать удовольствие от уз ему не позволяла смерть тех погибших (людей), которые наложили на него эти узы. И о них он соболезновал: ведь это быль ученик Того, Кто оплакивал иудейских священников не потому, что они имели Его распять, но потому, что они сами погибали. А этот (Учитель) не сам только поступает таким образом, но убеждает к тому и других словами: «дщери Иерусалимские! не плачьте обо Мне» (Лк. 23:28). Эти глаза видели рай, видели третье небо; но я называю их блаженными не столько потому, что они это видели, сколько – за эти слезы, за которые они узрели Христа, а это – действительно блаженство! Он и сам ставит это для себя за большую честь, когда говорит: «не видел ли я Иисуса Христа, Господа нашего?» (1Кор. 9:1). Но еще большее блаженство заключается в этом плаче. Того видения удостаивались многие, да и тех, которые не сподобились его, Христос все же называет блаженными, когда говорит: «блаженны невидевшие и уверовавшие» (Иоан. 20:29); а это (плакать ради Христа) доставалось не многим. Если оставаться ради Христа здесь нужнее для спасения других, чем разрешиться, чтобы потом быть с Ним, то естественно, что и видеть Его – дело не такой важности, как соболезновать о других. Если даже быть в геенне ради Него – большее благо, чем быть с Ним, и отделиться от Него ради Него – гораздо привлекательнее, чем быть постоянно с Ним, – это самое и разумел (Павел), когда говорил: «я желал бы сам быть отлученным от Христа» (Рим. 9:3), – то тем более (желал он) проливать ради Него слезы. «Непрестанно, – говорит он, – со слезами учил каждого из вас» (Деян. 20:31). Почему? Не потому, что боялся опасностей, но – подобно тому, кто сидит при больном и, не зная исхода болезни, плачет вследствие сильной привязанности к нему, из опасения, чтобы он не умер – и он, когда видел больного (духовно) и не имел возможности вразумить его, начинал плакать. Так и Христос поступал для того, чтобы по крайней мере постыдились Его слезь. Например, если кто согрешал, Он сначала вразумлял его; но если вразумляемый плевал на Него и отходил прочь, – тогда, Он плакал, чтобы хоть этим способом привлечь его к Себе.

4. Будем вспоминать эти слезы. Будем воспитывать таким образом своих дочерей и своих сыновей, – проливая слезы, когда видим их дурное поведете. Которые хотят, чтобы их любили, пусть вспоминают слезы Павловы, – и сокрушаются сердцем. Если вы считаетесь счастливыми, если живете в чертогах, если пользуетесь удовольствиями, – вспоминайте эти слезы. Если вы испытываете горе, – прогоняйте слезы слезами; он плакал не об умерших, а об живых, которые шли на погибель. Укажу вам еще и на другие слезы. И Тимофей проливал слезы, потому что он был ученик его (Павла). Потому (Павел) и писал ему: «вспоминая о слезах твоих, дабы мне исполниться радости» (2Тим. 1:4). Многие плачут навзрыд и от радости; следовательно слезы бывают и следствием радости, и при том самой сильной радости. После этого, конечно, не бывают тяжелы и слезы, если они происходят от такой радости; но и эти слезы, происходящие от мирской радости, далеко не так сладостны, как те. Послушай, что говорит пророк: «Услышал Господь голос плача моего» (Пс. 6:9).

И могут ли быть такие случаи, чтобы слезы не были полезны – во время молитвы и при увещаниях? Мы порицаем их; но это потому, что они у нас идут не на то, для чего даны. Когда мы уговариваем брата, живущего в грехе, – следует плакать, если только мы соболезнуем и вздыхаем об нем. Когда кого убеждаем, а тот не слушает и идет на погибель, – нужно плакать. Это слезы разумные. Но если кто сделается беден, или заболит телесно, или умрет, – плакать не следует, потому что это не стоить слез. Так, подобно тому, как порицаем мы смех, если он бывает не ко времени, мы порицаем и слезы, когда они являются не ко времени. Тогда только ведь и открывается истинное достоинство каждого, когда он стремится к соответствующим действиям; а когда – не к соответствующим, то совсем напротив. Напр., вино дано для увеселения, а не для пьянства; хлеб для питания; супружеская жизнь для деторождения. И как это подвергается порицанию вследствие злоупотреблений, так бывает и со слезами. Будь такой закон, чтобы слезы проливались только на молитве и при увещаниях, – посмотри, как привлекательна сделалась бы тогда эта вещь? Ничто так хорошо не может загладить грехи, как слезы; и даже самый телесный облик представляется от слез привлекательным; он располагают зрителя к милосердию и придают человеку вид, внушающий нам уважение. Ничто так сильно не располагает, как глаза, проливающие слезы. Это у нас благороднейший и прекраснейший член, это (орган) души. Нас трогают они до такой степени, что как будто мы видим самую душу в слезах.

Все это говорится вам не без цели, но для того, чтобы вы не присутствовали при свадебных увеселениях, плясках и сатанинских сборищах. Ведь посмотри, что выдумал дьявол! Так как от сцены и от тех гнусностей, какие там бывают, женщины удалены самой природой, он проник с театральными (мерзостями) в жилище женщины, – я говорю об изнеженных и развратных женщинах. Эту язву принес с собою закон супружества, или лучше не супружества, – да не будет! – а нашей беспечности. Что делаешь ты, человек? Ты сам не знаешь, что делаешь. Жена предназначается для целомудренной жизни и для чадородия: для чего же тут развратные женщины? Для того, говоришь ты, чтобы веселее было. Разве же это не безумие? Ты оскорбляешь невесту, оскорбляешь приглашенных. Если в этих (вещах) они находят для себя удовольствие, то – это оскорбление. Если это придает несколько блеску, когда смотрят из бесчинства развратниц, так зачем уж ты тащишь сюда и невесту, чтобы и она посмотрела? Во всяком случае срам и позор приводить в дом распущенных мужчин и плясунов со всей их сатанинской пышностью. "Помните, – говорит он, – мои узы". Брак есть узы, и узы, установленные Богом; развратная женщина разрывает и уничтожает эти узы; иным способом можно достигать того, чтобы брачное торжество было веселым, – например: приготовлять богатый стол и роскошное платье; я не возбраняю этого, чтобы не показаться слишком строгим. Правда, Ревекке было довольно одного покрывала; но я не возбраняю. Можно для торжества надеть лучшее платье, могут явиться на это торжество почтенные люди – мужчины и женщины. Но зачем заводишь ты эти забавы, эти причуды? Ну, скажи же, что от них выслушиваешь? Тебе стыдно сказать? Если стыдно, так зачем же заставляешь их это делать? Если это хорошо, так почему и сам ты не делаешь того; а если это скверно, – зачем другого заставляешь делать? Все должно быть проникнуто скромностью, благопристойностью и хорошим вкусом. Между тем я вижу теперь совершенно противное: скачут, как верблюды или как мулы. Для девицы нужна лишь одна спальня. Ты скажешь, она бедна? Но потому уже самому, что бедна, должно вести себя благоприлично. Пусть вместо богатства у нее будет добрый нрав. Она не имеет приданого? Но зачем же ты отнимаешь у ней и другие достоинства, развращая ее душу? По моему хорошо, что приходят девицы почтить свою сверстницу, – приходят также и женщины почтить ту, которая вступает в их общество. Это хороший обычай. Тут два кружка: один состоит из девиц, другой из женщин; те отдают, эти принимают; невеста между ними – не девица и не женщина. Оттуда она выходит, а в это общество поступает.

Но для чего же тут распутные женщины? Вместо того, чтобы укрываться и спасаться от них, когда случится брак, – потому что распутство есть порча брака, – мы приводим их на брак. Ведь когда что-нибудь другое вы делаете, – вы даже и на словах остерегаетесь того, что вредить делу. Наприм., когда у тебя посев, или когда ты переливаешь вино, только что выжатое, ты даже не скажешь, что значит закваска. А тут, где совершается такое целомудренное дело, (брак), у тебя является закваска, – потому что развратная женщина – настоящая закваска. Когда вы приготовляете благовонную мазь, вы заботитесь о том, чтобы даже и вблизи не было ничего такого, что издает дурной запах. А брак – благовонная мазь. Как же ты туда, где приготовляешь благовонную мазь, приносишь смрадную грязь? Что ты говоришь? Девица веселится и ей не до того, чтобы стыдиться своей сверстницы? Да ей-то и нужно быть почтенне, чем последняя. Но ведь она вышла из рук (родительских), а не из палестры (школы борцов). Лучше уже девице вовсе и не показываться на брачном торжеств.

5. Разве не знаешь ты, как бывает в царском дворце, как допускаются там внутрь и окружают царя только те, кто заслужил эту честь, а кто не заслужил, тот стоит на дворе? И ты будь внутри – около невесты; но будь чистой в доме; не бесславь девства. Здесь присутствуют родные с обеих сторон: одни показывают, какую отдают, а другие – имеют соблюдать ее: зачем же ты наносишь бесчестие девству? Ведь если ты такая, – жених в праве думать так же точно и об невесте. Если ты хочешь быть любимой, то и торговка, и зеленщица, и ремесленница того же (хотят). И это не срам? Конечно срам, если ты ведешь себя беспорядочно, хотя бы ты была царская дочь. Не скажешь ли ты, что мешает бедность, или ремесло? Но будь девица даже рабой, – все же должна жить в целомудрии: «нет раба, ни свободного... во Христе Иисусе» (Гал. 3:28). Ведь брак не зрелище. Это – таинство и образ великой вещи. Если тебе не стыдно перед ним самим, постыдись хоть того, образом чего он служить. "Тайна сия, – говорит (апостол), – велика; я говорю по отношению ко Христу и к Церкви» (Еф. 5:32). Это – образ Церкви и Христа а ты приводишь развратных женщин? Но если, скажешь, не будут танцевать ни девицы, ни женщины, так кто ж будет танцевать? Никто. Что за необходимость – танцы? Пляска (уместна) в таинствах эллинов, а в наших тишина и благопристойность, скромность и сдержанность. Великое таинство совершается: вон развратных женщин, вон нечистых! Какое же таинство? Соединяются два человека и делается из них один. И почему в то время, как входит (невеста) не бывает ни пляски, ни кимвалов, а наблюдается глубокая тишина и спокойствие, а когда соединятся они, составляя не бездушный образ, не образ чего-нибудь земного, а самого Бога, ты поднимаешь такой шум, нарушаешь спокойствие присутствующих, срамишь и возмущаешь душу? Приходят те, которые будут единым телом. Вот опять таинство любви! Если двое не будут одно, они, пока останутся двоими, не произведут многих; а когда достигнуть соединены, тогда только и начинают производить. Какое отсюда вытекает заключение? То, что единство имеет большую силу.

Творческая премудрость Божья с самого начала разделила одного на два и, желая показать, что и по разделении остается одно, устроила так, что одного недостаточно бывает для рождения. Ведь кто еще не объединился (узами брака), тот не составляет и целого, а половину. Это видно из того, что он не производит детей по прежнему. Видишь ли тайну брака? Из одного Он сделал двоих, а потом из двоих сделал и до сих пор делает одного, так что и теперь человек рождается от одного, – потому что жена и муж – не два человека, а один человек. И в этом можно убедиться из многих мест, как то из примера Иакова, Марии, матери Христовой, из слов: «мужчину и женщину сотворил их» (Быт. 1:27). И если он глава, а она тело, так каким же образом их двое? Поэтому-то ей предназначено быть ученицей, а ему учителем; он должен быть начальником, она – подчиненной. И из самого образования тела видно, что они – одно, – потому что (жена) произошла от ребра мужа и оба они составляют как бы две части одного целого. Для того-то Он называет ее и помощницей, чтобы показать, что они одно. Для того-то Он супружеское сожительство поставляет выше отца и матери, чтобы показать, что они одно. И отец одинаково радуется, выходит ли замуж дочь, или женится сын, точно одно тело влечется к другому, как своей части; нужды нет, что тут бывают такие большие издержки, такая трата денег, – все же для него невыносимо видеть их безбрачными. Каждый из них в отдельности неполон, как будто бы у него отнята какая-нибудь часть тела, и не в состоянии ни рожать детей, ни устроить, как следует, настоящую жизнь. Потому-то и пророк говорит: «пребывал превосходный дух» (Мал. 2:15). А каким образом они бывают в плоть едину? Все равно, как если бы ты отделил самое чистое золото и смешал его с другим золотом, – и здесь происходит нечто подобное: жена принимает плодотворное вещество в то самое мгновение, как жар наслаждения приводит его как бы в расплавленное состояние, и, приняв, питает и согревает его, привносит к нему, что нужно, и с своей стороны, – и производит человека.

И ребенок служит чем-то вроде мостика, так что тут уже трое составляют одну плоть, потому что дитя соединяет об стороны одну с другой. Все равно как два города, разделенные рекой, составляют один город, если есть мост, который поддерживает между ними взаимное сообщение, – и здесь то же, или еще больше, так как этот мостик устроен из существа их обоих. В этом отношении они одно так же, как голова и туловище составляют одно тело: они, правда, отделяются шеей, но не столько отделяются, сколько соединяются; это средина, которая связывает их друг с другом. Это все равно, как если хоровод, разделенный (на две части), составит одно, взяв одну часть свою отсюда, а другую – с другой стороны. Или еще это подобно тому, как если люди, которые стоять, опустив руки, потом их протянут, и все же каждый составляет одно лицо, потому что протянутые руки еще не делают из одного (человека) двух. Потому-то он и выразился точно, – не сказал: будут одна плоть, а – «одним телом», то есть, соединятся в плоть младенца. Что же, если младенца не будет, – и тогда они не будут составлять два лица? Конечно. Ведь это (единство) происходит от совокупления, которое соединяет и смешивает тела обоих. Все равно, как если ты в масло вольешь благовонные капли, у тебя изо всего выйдет одно, – так бывает и здесь.

6. Знаю, что многие стыдятся того, о чем я говорю; причиной тому неумеренность и невоздержность. Это дело унижено от того, что браки совершаются у нас таким образом, – от того, что их портят, между тем как «Брак у всех да будет честен и ложе непорочно» (Евр. 13:4). Что за стыд – дело честное? Зачем краснеть от того, что чисто? Это свойственно только еретикам, да тем еще, которые приводят распутных женщин. Потому-то мне и хочется очистить (брак), возвести его на ту степень благородства, какая ему приличествует, и этим заградить уста еретикам. Осрамлен дар Божий, корень нашего бытия! А все оттого, что около этого корня много навоза и грязи. Вычистим же его своим разумом. Потерпите немного, – ведь и тот, у кого есть грязь, терпит ее зловоние. Мне хочется показать вам, что этого не нужно стыдиться, а нужно стыдиться того, что вы делаете. А ты между тем не думаешь стыдиться последнего, а стыдишься первого, и таким образом осуждаешь Бога, который так устроил.

Скажу и то еще, что это – таинственное изображение Церкви. Христос пришел к Церкви, из нее произошел, и с нею соединился духовным общением. «Потому что я обручил, – говорит (апостол), – вас единому мужу чистой девой» (2Кор. 11:2). А что мы от Него происходим, послушай, как об этом он говорит: мы все от удов его и от плоти его (Еф. 5:30). Подумаем же обо всем этом и не станем стыдиться такого таинства. Брак есть образ того, как Христос присутствует (в Церкви), а ты напиваешься? Скажи мне: если бы ты увидал образ царя, стал ли бы ты его стыдиться? Конечно, нет. То, что делается у нас при совершении брака, кажется делом безразличным, и между тем служит виною больших зол. Тут все – нарушение закона. «Сквернословие, – говорит (апостол), – и пустословие и смехотворство» не должны исходить из уст ваших (Еф. 5:4). А все это (что делается на браках) и есть сквернословие, и буесловие, и кощунство, да еще в высшей степени, потому что оно сделалось искусством и большую славу доставляет тем, кто упражняется в нем. Пороки сделались искусством! Мы не как-нибудь (ненамеренно) впадем в них, а с особенным старанием и умением; тут есть и предводитель – дьявол, управляющий своим воинством. Действительно, где пьянство, где бесчинство, где сквернословие, там непременно присутствует дьявол, который присовокупляет нечто и от себя. Скажи же мне: ты пируешь с ними, совершаешь таинство Христово и призываешь дьявола?

Вероятно, вы считаете меня человеком тяжелым. Ведь и то бывает от крайнего развращения, что, если кто станет вразумлять (других), он подвергается осмеянию, как человек суровый. Разве не слышите, что говорит Павел: что ни делаете вы, «едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все делайте в славу Божью" (1Кор. 10:31)? А вы напротив – (делаете все) к бесславию и к посрамлению. Не слышите ли, что говорит пророк: «Служите Господу со страхом и радуйтесь [пред Ним] с трепетом» (Пс. 2:11). А вы совершенно забываетесь. Разве нельзя и повеселиться, но без вреда для себя? Ты хочешь послушать приятных песен? Но лучше бы не слушать. Впрочем, если угодно, я уступаю тебе; но слушай не сатанинские, а духовные (песни). Хочешь посмотреть ликующих, – смотри на лик ангелов. Ты скажешь: как возможно их видеть? Если ты удалишь эти (беспорядки), то придет к тебе на такое брачное торжество и сам Христос; а если где присутствуем Христос, там, конечно, является и лик ангелов. Если хочешь, и ныне Он совершит чудо, как тогда (в Кане Галилейской), и ныне претворит воду в вино, а что еще гораздо удивительнее – остановит нескромную веселость, обуздает холодную страсть и обратит ее на предметы духовные: это значит сделать из воды вино. Но где флейтщики, там решительно нет Христа; если же Он и придет, то сначала выгонит их, а потом уже совершит чудо. Что может быть ненавистнее сатанинской роскоши, где все как-то нескладно, все без толку, а если и есть в чем-нибудь стройность, так за то все гнусно, все отвратительно.

7. Нет ничего приятнее добродетели; нет ничего сладостнее благопристойности, нет ничего привлекательнее скромности. Начни кто-нибудь устроивать брак так, как я говорю, – он увидит, как это будет приятно. А как устраивать брак, послушайте. Прежде всего ищи для девицы мужа, настоящего мужа и покровителя, – ведь ты хочешь приставить к телу голову, ведь хочешь отдать ему не рабыню, а дочь свою. Не ищи денег, ни знатности по роду, ни высокого происхождения, – все это неважно, – а ищи душевного расположения, кротости, истинного благоразумия и страха Божьего, если хочешь, чтобы твоей дочке приятно было жить с ним. Если ты (мать) будешь искать побогаче, ты не только не принесешь ей никакой пользы, но причинишь еще вред, потому что сделаешь ее из свободной рабой. От золотых украшений она не получит столько удовольствий, сколько огорчений доставит ей ее рабское положение. Нет, ты не этого ищи, а всего лучше ищи ровню; если же нельзя, скорее ищи беднее себя, чем богаче, если только не хочешь отдать свою дочь господину, а хочешь отдать мужу. Когда достоверно разузнаешь о нравственных достоинствах человека и порешишь отдать, – призови Христа, чтобы Он присутствовал при этом деле. Он не почтет этого для Себя унизительным, если брак таинственно изображает Его присутствие (в Церкви). И тут-то всего больше проси Его, чтобы Он дал тебе именно такого жениха. Не будь хуже Авраамова раба: хотя того отправили в такое дальнее путешествие, он знал однако ж, куда нужно было ему обратиться, и потому-то нашел все. И ты, когда начинаешь хлопотать и искать мужа, молись; скажи Богу: кого Ты хочешь, того и определи мне; поручи Ему это дело, и Он наградить тебя за то, что ты предоставишь Ему такую честь. Двух правил тут надобно держаться: доверить это дело Ему и искать такого, какого желает Он, – скромного и честного.

Итак, ты (мать), когда выдаешь замуж (дочь), не ходи по домам и не бери зеркал и платьев; ведь не на показ делается это дело, и не на выставку ты выводишь свою дочку; но украсивши дом тем, что есть, позови соседей, друзей, родных. Зови тех, которые известны тебе, как люди кроткого нрава: проси быть довольными тем, что есть. Музыкантов пусть не будет ни одного, потому что с ними лишние и пустые издержки. Но прежде всех позови Христа. Знаешь ли, как Его позвать? «Если кто сотворит, – говорит Он, – «одному из сих... меньших,... Мне» сотворит (Мф. 25:40). Не думай, что звать нищих ради Христа – дело неприятное. Неприятно только звать распутных женщин. Если звать бедных, – это ведет к богатству, а то – к распутству. Украшай невесту не этими украшениями из золота, но кротостью, скромностью и обычными платьями, – вместо всякого украшения и плетений пусть украшением для нее будут стыдливость, застенчивость и совершенное равнодушие к украшениям первого рода. Пусть не будет тут ни малейшего шума и никакой тревоги. Пусть позовут жениха, – и он возьмет девицу. Обеды и ужины не должны изобиловать пьянством, а духовным весельем. От такого брака будет весьма много добра и житейские дела будут упрочены.

А от нынешних браков (если только можно назвать их браками, а не церемонией) смотри – сколько происходить зла? Через них в столовых – разгром, сейчас же забота и опасение, как бы из вещей, взятых на подержание, что-нибудь не пропало, и веселье сменяется несносной тоской. Это – мучение для родных, но нельзя сказать, чтобы и невеста была от него свободна; что следует после того, все падает на саму невесту. Видеть, как все рушится, – тут есть о чем пожалеть; смотреть на запустевшие дома, – тут есть отчего придти в уныние. Там Христос, здесь сатана; там веселье, а здесь заботы: там удовольствие, здесь печаль; здесь издержки, там их отсутствие; здесь беспорядок, там благоприличие; здесь зависть, там радушие; здесь пьянство, там воздержность, там спасенье, там благоразумие. Подумаем же обо всем этом и поставим предел злу, чтобы нам угодить Богу и удостоиться получить блага, обещанные любящим Его, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу со Святым Духом слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.


Просмотров: 535


pdf Скачать страницу в виде PDF
Внимание! В PDF сохраняется только содержимое страницы! без оформления сайта!
После скачивания файла, вы сможете его распечатать.




Если вы нашли ошибку или опечатку в тексте страницы, пожалуйста, отправьте нам сообщение по ссылке ниже.

Отправить


Если на странице недоступен видеоконтент, попробуйте поискать его самостоятельно по ссылкам:

По названию (Google) - Глава 12

По описанию (Google) - Толкование на послание к Колоссянам / святитель Иоанн Златоуст / Глава 12

По названию (Yandex) - Глава 12

По описанию (Yandex) - Толкование на послание к Колоссянам / святитель Иоанн Златоуст / Глава 12

Вопрос-ответ

последние вопросы

Вопрос: 2023-10-01 00:00:00

Как узнать границы Церкви? в Церкви ли я?

Ответ:

Предлагаем начать с изучения:
2.1. Введение в православное богословие https://azbyka.ru/otechnik/Makarij_Bulgakov/vvedenie-v-pravoslavnoe-bogoslovie/
2.2. Православно-догматическое Богословие https://azbyka.ru/otechnik/Makarij_Bulgakov/pravoslavno-dogmaticheskoe-bogoslovie-tom1/
https://azbyka.ru/otechnik/Makarij_Bulgakov/pravoslavno-dogmaticheskoe-bogoslovie-tom2/
2.3. Догматические послания православных иерархов XVII–XIX веков о православной вере /
https://azbyka.ru/otechnik/bogoslovie/dogmaticheskie-poslanija-pravoslavnyh-ierarhov-17-19-vekov-o-pravoslavnoj-vere/
3. Церковное право / Правила Церкви / https://azbyka.ru/pravo/



как угодить Богу:


о Боге и Его Церкви...